Меч ангелов - Страница 106

106

– Покорнейше благодарю за доверие, – отозвался я.

– Нужно доверять друг другу в эти тяжёлые времена, – вздохнул он и моргнул глазами, в этот раз аж два раза подряд.

Иногда чудеса случаются, любезные мои. Я не особо надеялся на визит в Ямы, но тем не менее... Оказалось, что один из сотрудников Тауска прекрасно помнит, что привезли тела из городской тюрьмы, и даже знал, где их закопали.

– Я закрою глаза на то, что у вас нет соответствующего разрешения, – сказал Тауск, глядя прямо на меня, и я понял, что он ожидает, чтобы я оценил его благосклонность.

– Покорнейше благодарю, – ответил я снова.

– Ерунда, – бросил он, и я мог бы сказать, что он небрежно махнул рукой, если бы не тот факт, что рука эта двигалась так величественно, словно он был правителем, приветствующим ликующие толпы.

Мы ждали на краю траншеи, а сотрудники Тауска усердно копали. Когда докопались до трупов, я помахал ладонью перед носом. К счастью, тела были в меру свежие, и запах гнили ещё не был особенно интенсивным. Внизу находилось несколько тел, но могильщик помнил, какие из них привезли из городской тюрьмы. Их вытащили наверх, и я склонился над трупами.

– Не видать, чтобы их пытали, – заметил Тауск, и я не мог не согласиться с этим заключением.

Однако не это было главное. Во-первых, оба мужчины имели волосы на голове и теле, а одним из основных правил допроса является бритье подсудимых, чтобы дьявол не мог спрятаться в волосах и помогать своим последователям. Конечно, это был предрассудок или, скорее, лишённый смысла обычай, но, тем не менее, широко используемый, особенно, когда допросы вели священники... Мы, инквизиторы, не придавали бритью особого значения, ибо прекрасно отдавали себе отчёт, что дьявол скрывается в умах и сердцах людей, а не в их волосах. Второе: оба монаха имели на коже родимые пятна и родинки, и я не нашёл каких-либо следов, свидетельствующих о том, чтобы эти места прокалывали иглами, в соответствии с законом и обычаем. И третье, самое важное: ни один, ни второй монах не имели выбритой тонзуры, а их волосы были значительно длиннее, чем это позволял монашеский устав Бедных Братьев.

– Какие-то странные эти монахи, – заключил управляющий, и я мог лишь признать его правоту.

– Огромное вам спасибо, господин Тауск, – сказал я. – Думаю, я увидел всё, что хотел увидеть.

– И я так думаю, – произнёс он голосом без всякого выражения.

Ибо действительно: я увидел всё, что хотел увидеть, и в результате осмотра трупов напрашивался только один вывод: кем бы ни были люди, привезённые из тюрьмы и похороненные в Ямах, они определённо не были монахами. Где же я мог найти монахов, которых допрашивал каноник Братта, и почему он решил провести такую мистификацию? Зачем ему защищать людей, обвиняемых в ереси, и для каких целей он собирался их использовать?

106