Меч ангелов - Страница 29

– Дитя, - сказал я. - Выслушай меня, прежде чем осуждать. Действительно, это дом свиданий, но тебя не вынудят делать ничего против твоей воли. Пойми, ты будешь приманкой для гостей. Красивая, способная, привлекательная, когда-то богатая девушка, которую собственный отец лишил наследства и хотел убить. Тебе нельзя упоминать о том, что ты узнала во время допросов, но ведь мы можем обронить словцо кое-где, чтобы подкрепить человеческое любопытство. Будут платить чистым золотом, чтобы только лишь с тобой поговорить и приобрести надежду, что разговор принесёт более щедрый урожай.

Она замерла в моих руках, и только рыдала в мою шею. Я ощущал её тёплое дыхание и слёзы.

– Через месяц, однако, мы отправимся с визитом, который, надеюсь, принесёт тебе много пользы. Поверь мне.

– Инквизитору? - Прошептала она в мою шею.

– Ну, уж если Господь наш мог доверять мытарям и блудницам... - ответил я.

* * *

Тамила была женщиной не первой молодости, и, наверное, миновало уже несколько лет со времени, когда ей минуло тридцать. Однако на её лице не затёрлась девичья привлекательность, может только возвращение её занимало теперь каждое утро немного больше времени, чем прежде. Кроме того, у неё было не только красивое лицо, но и прекрасное тело. Прелести которого, как и пристало почтенной владелице известного дома свиданий, она не меняла на звонкие динары.

Мы сели в удобных креслах в комнате, в которой она принимала гостей, которые хотят изложить ей особые просьбы. Я кратко описал проблему, с которой столкнулся, естественно, не вникая в мрачные тайны следствия, о которых не должен знать никто посторонний. Она выслушала меня спокойно, а потом помолчала в течение минуты.

– Ты рехнулся? - Спросила она наконец, глядя на мне взглядом, который трудно было назвать дружелюбным. - Или этот дом напоминает тебе философскую академию?

– А откуда ты знаешь такие трудные слова? - Пошутил я.

– Ты бы удивился, - ответила она резким тоном. - Я могу принять эту твою девушку, но она будет делать все, что нужно здесь делать. И знай, что непослушные получают порку и визиты клиентов с особыми, – она улыбнулась исключительно злобно при этом слове – вкусами, либо я выбрасываю их на улицу.

Я оглядел комнату и указал пальцем на висящий на стене гобелен, изображающий святого Георгия, убивающего дракона. Дракон ползал под копытами коня с глупым выражением морды, словно удивлялся, откуда в его груди взялся этот остро заточенный кусок дерева. Святой Георгий зато улыбался триумфально, а его золотую шевелюру окаймлял сияющий ореол.

– Это тот гобелен, который купила ещё светлой памяти Лонна? - Спросил я мягко. - Красивый, правда?

Взгляд Тамилы сначала метнулся в сторону гобелена, а потом вернулся ко мне. Упоминание Лонны должно было дать ей пищу для размышлений. Когда-то предыдущая владелица этого весёлого дома была осуждена за ряд грехов. А осуждение это удивительно совпало по времени с разрывом уз дружбы, которые когда-то связывали её с вашим покорным слугой. Очевидно, это было всего лишь совпадение…

– Это против правил заведения, - сказала она более мягким тоном, и я уже знал, что она поддастся.

– Ведь это ты устанавливаешь правила, - ответил я. - Это тебя должны слушать другие, а не наоборот.

Она вздохнула, и её пышная грудь колыхнулась под платьем.

– Ты прав. - Она кивнула. - Но знай, что я делаю это только ради дружбы, которая нас объединяет. Я позабочусь о девушке и не обижу её.

– Я искренне благодарен и со всей определённостью не забуду об оказанной мне услуге. Кроме того я убеждён, что многих людей удивит твоё необычное великодушие. Если бы, однако, исходя из того, что нам не дано предусмотреть все случайности, наступили какие-либо осложнения, я был бы действительно безутешен…

– О каких осложнениях ты говоришь? – Она быстро посмотрела на меня.

– Если бы, например, девушку, против твоей воли и без твоего согласия, ясное дело, изнасиловал кто-нибудь из клиентов, конечно, такой, с тяжёлым кошельком и большими связями, тогда я навестил бы тебя одной прекрасной ночью, милая моя подруга…

– И? - Спросила она, и я с удовлетворением отметил, что её губы задрожали.

– И поскольку, при всех других талантах, я ещё и искусный иллюзионист, то я показал бы тебе несколько фокусов, которые ты запомнила бы до конца жизни, - закончил я мягким тоном.

– Ах, так, - шепнула она и посмотрела на мне, а я заметил, что её глаза затуманились. - Интересно, почему я чувствую дрожь, когда слышу в твоём голосе такую убеждающую сладость?

Я взял её унизанную кольцами руку. Чудно сверкающий перстень с рубином должен был стоить, по меньшей мере, несколько сотен крон. Равно как и его изумрудный братик.

– Это приятная дрожь? – Спросил я.

Она вдохнула немного воздуха и наклонился ко мне.

– Тревожная, - ответила она, кусая полные губы.

Я деликатно провёл пальцами от подушечки её указательного пальца до запястья.

– Я могу что-то сделать, чтобы это исправить?

– Мммм... да... - Вздохнула она и очутилась рядом со мной. Её волосы щекотали мой нос. - Ты такой сладкий, Мордимер, – прошептала она. - Такой очаровательный...

Я почувствовал в её голосе жар, который означал, что я нескоро покину эту комнату. В конечном итоге, я не имел ничего против этого, поскольку признавал, что определения "сладкий" и "очаровательный" удивительно хорошо подходят к моему мягкому характеру и утончённым манерам.

* * *

– Неплохо, - сказал канцелярист Его Преосвященства, когда меня увидел.

Он искривил в усмешке сухие губы, и я ответил улыбкой и вздохнул с облегчением. Слова "неплохо" означали, что епископ был в неплохом настроении, может слегка пьян, но в любом случае не мучили его ни подагра, ни язва, ни кожный зуд. Настоящее счастье, ибо разговор с Герсардом, когда он страдает, заканчивался обычно малоприятно для собеседников. Юмор Его Преосвященства я научился уже сносить со стоическим спокойствием и воспринимал его как природные катаклизмы, но в этот раз я был заинтересован в благоприятном окончании аудиенции, от которой могло зависеть будущее Илоны.