Меч ангелов - Страница 33

– Попробуй ножом, - посоветовал Курнос, но я только вздохнул.

Ибо я отличался чрезмерной кротостью характера, и на отнятие жизни у ближнего решался лишь в критических ситуациях. Я ничего не мог поделать с тем, что я был человеком терпеливым, милосердным и охотно отпускающим прегрешения. По крайней мере… до поры.

– Приезжие, что ли? - Раздался голос за нами, и я медленно повернул голову.

Я увидел худого мужчину с лицом, изрезанным глубокими рытвинами от чёрной оспы. Его кафтан был штопан-перештопан и, как мне казалось, был кладезем информации о меню своего владельца. Подошедший выглядел как обычный пьянчуга, какие обретаются обычно в местах, подобных этому, где слухи и сплетни можно продать за стакан. Тем не менее, человек этот должен был быть весьма везуч, ибо следы от оспы доказывали, что от страшного мора, истребляющего людей прежде отпущенного срока, ему удалось отделаться небольшой ценой.

–А тебе что за дело? - рявкнул Курнос, который, в отличие от вашего покорного слуги, не был человеком мягкого нрава.

– Да не, нет мне никакого дела. Простите, господа. - Подошедший явно был обеспокоен тоном Курноса и хотел было отойти, но я задержал его жестом.

– Ну-ка, сядь. - Я указал ему место на лавке и придвинул кружку кислого вина.

Он улыбнулся с искренней благодарностью и тут же поднёс сосуд ко рту.

– Mмммм, – промычал он. - Амброзия, господа, вот что вам я скажу.…

Как видно, этот человек не грешил излишней разборчивостью, но, несомненно, ободрял тот факт, что Бог создал нас, людей, такими разными, что случались среди нас даже такие, кто благодарил Его за возможность напиться этой кислой бурды.

– Вы думаете, небось, господа, - худой человек вытер рот грязным рукавом, - что у нас тут городок как городок, а? А вот и нет! – Он взмахнул в воздухе указательным пальцем. - Ужасные здесь дела творятся, скажу я вам, ох, страшные...

– Какие дела? - Спросил я.

Я всегда считал, что стоит послушать местные легенды, сплетни и слухи. Иногда это давало лишь немного легкомысленное развлечение, а иногда можно было благодаря им наткнуться на что-то значительно более важное, скрытое под целой кучей ерунды. Ведь нас - инквизиторов - учили смиренно слушать людей и отсеивать зерна истины от мякины лжи.

Наш новый товарищ грустно заглянул в опустевшую кружку, и я подозвал служанку.

– Принеси кувшин, - приказал я.

– Уже несу, – сказала она, оскаливая в улыбке редко посаженные желтые зубы. - А коли вы, господа, чего другого пожелаете, то я и услужу вам как надо. – И будто неосознанным жестом провела опухшими пальцами по груди.

– Пока только вина, - пробурчал я.

– Видите ли, уважаемые господа, завёлся в городе, - тощий человек наклонился вперёд и понизил голос, - гулль. Вот! - Он щёлкнул пальцами, чтобы придать больше значимости своим словам.

– Гулль? – переспросил я. – Значит, как я понял, кто-то трупы объедает?

– Ну. – Кивнул он. - Трупоед, господа, чтоб мне сдохнуть. Разрывает могилу, вытаскивает покойничка, вырезает кусок мяса, а порой и целые ноги или там руки забирает, мать его так...

Девка принесла кувшин и со стуком поставила на стол. Подмигнула мне.

– Пей. - Я указал местному на вино. - И скажи, как тебя звать?

– Ахим Мышь, благородный господин. Отец был Ахим, дед Ахим, значит, и мне зваться Ахимом, как ни глянь...

Курнос дотянулся до кувшина, налил себе полную кружку напитка и принялся его медленно потягивать. Закрытого капюшоном лица по-прежнему не было видно, но я заметил, что Ахим поглядывает в сторону моего товарища. Ну что ж, думаю, он не будет в восторге, когда его любопытство окажется удовлетворено.

– Вырезает, говоришь? - переспросил я. – А умный, однако, гулль, если тело не зубами и когтями рвёт, а ножом пользуется…

– Ну… и правда, умный... - Поддакнул худой человек с сомнением в голосе.

Он высосал вино из кружки до дна и быстро налил себе следующую порцию.

– Пок-корнейше благодарю вашу милость з-за угощение. – Его язык уже начал заплетаться.

Видно, он был исключительно слаб на выпивку, ибо я не дал бы ломаного гроша, что кто-то сможет напиться допьяна этой слабой бурдой. Но так уж бывает, что люди, которые без меры дают волю греху винопития, с течением времени способны выпить всё меньше вина или пива. Конечно, бывают похвальные исключения, но Ахим Мышь со всей определённостью к ним не относился.

– И давно у вас такое творится?

Он уставился на меня с раскрытым ртом.

– Гулль. Давно завёлся? – пояснил я.

– Oooo! – Он махнул рукой. – Не соврать, с год, а может, – он задумался, – уже и с два.

Я посмотрел на Курноса, и он покачал головой.

– В Хез, Мордимер, – сказал он тихо, но твёрдо. – Едем в Хез.

Я пожал плечами, потому что и так знал, что он будет делать то, что я прикажу. В конце концов, именно я был вожаком стаи, и разводить демократию я позволял лишь тогда, когда её решения соответствовали моим планам. Теперь, правда, стая состояла из одного Курноса, но обычно мы путешествовали вместе с близнецами. В этот раз, однако, Первый и Второй остались в Хезе, и, насколько я знал, должны были срочно заняться долгами одного человека, у которого на пути к состоянию умершего отца стоял старший брат. Я не одобрял такого способа заработка, но и не было в нём ничего, что могло бы обеспокоить меня как инквизитора. В конце концов, обычные мошенничества и убийства не попадали в круг интересов Святого Официума. И действительно, у нас были более важные дела, чем заниматься запутанными семейными спорами. У меня, однако, складывалось непреодолимое впечатление, что благодаря близнецам, запутанная юридическая ситуация приобретёт неожиданную прозрачность, а юристам в этом деле останется не много работы.